А где в Украине тот анклав?

Не, серьезно, где тот антироссийский якобы анклав, против которого, оказывается, и была затеяна спецоперация?

Че-то у меня география совсем захромала, даже и представить себе не могу.

Но вообще-то в идее, что Украина это анти-Эрэфия что-то есть.

Ну да, они не хотят беззаконной азиатчины и деспотии, то есть именно того, что представляет из себя сейчас РФ.

Молодцы, что тут скажешь. И герои. Воюют с куда большим государством. И победят.

Дали бы побольше оружия, победили бы быстрее.

А я тащусь не с Арестовича

…а с Фейгина. Вот уж то, что называется, мужчина моего романа.

Извините, если кого обидела:)).

А какой смысл?

Нет, ну какой-то же смысл, кроме самоубийства системы, должен же был быть в приговоре — кому там? Ивану Сафронову?

Кто его знал до этого судилища, на что он мог влиять?

На мой непросвещенный взгляд — только на одно: валите отсюда, пока можете.

Ничего глупее сознательной посадки в российскую тюрьму а-ля Навальный (а так же Кара-Мурза, Яшин, Ройзман), нет и быть не может.

Учитесь у Ленина, блин, руководите протестом из Цюриха или как оно там, воспетое Вознесенским, Лонжюмо.

О Горбачеве и Ельцине

Эта тема неизбежно возникла в связи со смертью первого. Он был первым во всех смыслах этого слова, потому что никакого Ельцина якобы демократа не было бы и в помине, если бы не случилось первого.

Вот проделайте небольшой мысленный эксперимент, не такой уж невероятный. В 1985-м году в силу разных аппаратных игр к власти пришел Ельцин. Гласность там или еще что-то? Забудьте, Путин вам в доказательство.

Сейчас я вспоминаю лихие девяностые, и понимаю: все хорошее в них было от Горбачева — свобода слова, свобода передвижений, свобода предпринимательства.

Все плохое, что сваливают якобы на Запад, все мерзкое, было от Ельцина: коррупция, власть силовиков (pun intended), монетизация этой власти. Все оттуда, все из так называемой “семьи”.

И те же коробки от ксерокса с долларами, и расстрел парламента танками, и та же монархическая конституция, прости господи, но таки проституция.

Все, вот просто все из Ельцина вылилось в Путина. И этого более-менее следовало ожидать, как от всякого популизма.

Я для себя поняла одно

Волошинское “молюсь за тех и за других” у меня не получается от слова совсем.

Я не могу себе представить, как, каким образом я могла бы сочувствовать Эрэфии, не говоря уж о том, что давать свои деньги в ее пользу.

Во время войны — серьезной, настоящей — надо, неизбежно приходится принимать одну сторону.

Я безоговорочно принимаю сторону Украины. Она далека от демократического совершенства (а кто не далек, США или Великобритания, или Израиль?), но она готова учиться.

В отличие от России, которая видит свою миссию в том, чтобы учить.

Учить одному: как не надо.